Досточтимая Тубтен Чодрон

[Перевод расшифровки краткой лекции, прочитанной 15 марта 2008 в монастыре «Конг Менг Сан Пхор Карк Се» в Сингапуре]

Давайте зародим мотивацию и подумаем, что станем слушать Дхарму и делиться ей этим вечером для того, чтобы распознать свои недостатки и освободиться от них, дабы распознать и усилить свои благие качества – и давайте осуществлять это в полной мере, по-максимуму, устремляясь к полному просветлению. Причина, по которой мы стремимся к полному просветлению – в том, что мы желаем обрести мудрость, сострадание и искусные средства, которые необходимы для того, чтобы быть способными наиболее эффективно приносить благо всем живым существам.

Итак, по-настоящему зародите мощное намерение приносить пользу другим живым существам и достичь просветления, чтобы быть на это способными. Затем откройте глаза и выйдите из медитации.

Сегодня вечером мы будем беседовать о медитации; по этой теме довольно многое можно сказать. Я, однако, постараюсь дать вам некий краткий обзор, а вам, будем надеяться, удастся узнать побольше и более глубоко медитацию изучать и практиковать.

Что такое медитация?
Что же, для начала, такое медитация? В тибетском языке корень, слово для обозначения медитации звучит как «гом«, а «гом» — это тот же глагольный корень, что и у слов «приучать» или «знакомить». Именно это и есть медитация – приучение себя к позитивному отношению или реалистичному отношению, ознакомление самих себя с добродетельным объектом. С самого начала, просто благодаря тому, что слово означает «приучать» или «знакомить», мы получаем представление о том, что медитация – это нечто, что нужно практиковать. Практика подразумевает, что вы занимаетесь чем-то снова и снова и снова.

Почему мы снова и снова что-то делаем? Потому что постепенно это что-то развиваем; ни в какой из наших буддийских практик от нас не ожидается, что мы с первого раза всё правильно поймем. Это, думаю, нечто для вашей практики очень важное. Некоторые люди думают: «О, если я и буду буддистом, мне нужно быть способным/способной делать всё, чему учил Будда, идеальным образом». Что ж, нет – ведь если бы мы могли всё, чему учил Будда, делать идеально, то сами были бы буддами, и нам не нужно было бы практиковать, не нужно было бы учиться.

Один тот факт, что вы практикуете Дхарму, практикуете буддийские учения, подразумевает, что это последовательное развитие, требующее повторения. Иными словами, это тренировка; мы заняты тренировкой своих умов, или переформатированием своих умов, можно сказать – мы хотим переформатировать жесткий диск своих умов. На это требуется время; требуется практика, требуется повторение. Ознакомление, приучение – это очень важно, потому что нам нужно погружаться в буддийскую практику с мыслью о том, что на неё уйдет время.

Отказаться от ошибочных ожиданий
Не подступайтесь к буддийской практике с неким ожиданием того, что всё поймете как надо и сразу получите некое забубенное переживание, хорошо? Я это упоминаю, потому что многие люди приходят к медитации, на деле не зная, что это такое, и думают: «Хм, медитация: переживаешь всевозможные необычайные вещи, учишься левитировать и можешь летать по небу, можешь совершать чудеса, читать мысли людей,– и все тогда решают, что ты человек по-настоящему особенный, потому обладаешь этими особыми силами. Так вот, всего этого я желаю!».

Иногда люди приходят с подобными ошибочными представлениями о том, что такое медитация, а цель их – обрести некое уникальное необычайное переживание, о котором они смогут рассказать своим друзьям: например, «Ооо, я медитировал, и мне явился Будда… и позвал меня по имени, понимаете?» Вот это игры эго, правда? Как будто Будде больше делать нечего – являться и звать нас по имени – как насчет всех остальных бесконечных числом живых существ? Мы, однако, впадаем в это странное эгоцентричное состояние, где [думаем]: «Уууу, аааа, я летаю по небу!».

Помню, как-то раз – это было много лет назад и я была в Гонконге – я читала лекцию в британской школе, международной школе, и одна из учениц подняла руку и сказала: «А ложки вы гнуть можете?» – потому что то были времена Ури Геллера, израильтянина, который обладал некими экстрасенсорными способностями и был способен издалека гнуть ложки, и девочка подумала, что я, может быть, нечто вроде особого человека, способного гнуть ложки. Думаю, она хотела, чтобы я перед ней погнула ложек, и потому спросила: «Умеете ли вы гнуть ложки?», – а я ответила, «Нет, но какой толк гнуть ложки на расстоянии, как это меняет мир к лучшему?». Я сказала, что если бы согнула кому-нибудь ложки, людей это, на самом деле, могло бы расстроить, потому что они не смогли бы этими ложками пользоваться. Итак, я пыталась дать понять, что медитация и святость – это не такая вот абракадабра.

Помню, как-то раз я также была на Путошане. Бывал ли кто-нибудь вас на Путошане в Китае – священной горе Куань Инь? Это действительно довольно особенное место. Итак, я была на Путошане; мы обходили заднюю часть горы, и там была некая пещера, где Куань Инь иногда являлась людям. Мы отправились туда, и перед нами была пара человек – мы были в задней части пещеры и заглядывали вовнутрь, а эти люди явным образом видели Куань Инь. Я, разумеется, Куань Инь не видела – я-то как кусок бетона – и потому стояла, с сильной преданностью к Куань Инь, размышляя над любовь и состраданием, но Куань Инь не видела. Они же, очевидно, видели Куань Инь, прочли несколько молитв, а потом сказали: «Ох, наверное, нам теперь лучше уйти – Куань Инь занята». Это было очень мило.

Я со своей стороны, однако, не была разочарована, что не увидела Куань Инь, потому что вижу я её или не вижу  – приближает ли это меня к просветлению? Нет, потому что просветление приносит то, что происходит в нашем собственном уме, то, подобен ли наш ум уму Куань Инь. Дело не в том, является ли нам Куань Инь, потому что можно иметь полный всевозможного хлама ум и при этом переживать видения того или этого – но если ум ваш полон барахла, что толку от видений божеств?

В медитации мы, на самом деле, пытаемся преобразить свой ум, сделать наш ум подобным уму Куань Инь, сделать наш ум подобным уму Будды. Что это означает? Это означает, что мы применяем противоядия от неведения, от цепляющейся привязанности и гнева с враждебностью – потому что пока мы не укротим эти три вещи, в нашей жизни ничего особо не изменится. Нам действительно нужно потрудиться. Эти три вещи называются «тремя отравляющими настроями»: неведение, гнев, привязанность – а «отравляющими» они называются из-за того, что отравляют наш ум, что заставляют нас делать, думать и говорить вещи, которые приносят вред; удерживают наш ум в ловушке круговорота бытия. Именно в этом суть медитации и состоит – в приучении себя к благотворным способам мыслить и чувствовать, к пониманию реальности, дабы нам удалось устранить из своего ума неведение, привязанность и враждебность. Медитация устремлена не к тому, чтобы видеть летающих божеств и всё такое прочее; она нужна для преображения того, что внутри.

Мирские ожидания
Точно так же, некоторые приходят к медитации и думают: «О, я обрету экстрасенсорные способности и тогда смогу определять прошлые жизни, буду знать будущее, буду видеть различные виды существ, а другие люди будут считать, что я человек совершенно особенный, потому что обладаю этими экстрасенсорными способностями. Тогда, может быть, они будут давать мне подношения и восхвалять меня». Дхармическое ли состояние ума у того, кто так думает? Та ли эта мотивация, что порадовала бы Будду: желание обрести экстрасенсорные способности, чтобы люди совершали нам подношения и хвалили нас? Нет – это еще один эгоцентричный настрой, не так ли?

Действительно, если развить очень глубокие уровни самадхи, могут быть обретены экстрасенсорные способности, потому что экстрасенсорные способности – это побочный продукт практики Дхармы. Они не являются единственной целью практики Дхармы, потому что, опять же, если вы обладаете особыми способностями, но сердце ваше не исполнено любящей доброты, вы принесете себе еще больше страданий, создавая неблагую карму.

Помните историю Миларепы, великого тибетского мудреца? Когда он начинал, у него в практике была совершенно неправильная мотивация, и он развивал особые способности, чтобы убить своих родственников, которые навредили его семье – и убил с помощью своих особых сил 35 человек, а затем осознал: «О нет, что-то я делаю не так. Убийство не является частью буддийской практики». Таким образом, он совершенно неправильно использовал психические способности и создал для себя причины страданий. Осознав это, Миларепа перестал использовать эти способности, ушел и обратился к чрезвычайно квалифицированному буддийскому учителю, который мог бы по-настоящему научить его Дхарме и тому, какова надлежащая мотивация для медитации, каков надлежащий метод медитации. Посредством этого он на самом деле смог достичь просветления в той же жизни, поскольку очень усердно, с огромными усилиями, практиковал.

Преображение сердца и ума
Я веду к тому, что суть медитации – изменение наших сердца и ума, а не некие особые переживания; если вы хотите, чтобы возникали видения, цвета и тому подобное, можете принимать наркотики! Вы принимаете наркотики, и тогда очень запросто возникают цвета, с неба падают цветы и вы видите всё подряд – но куда прием наркотиков вас заведет? В место не слишком хорошее; не рекомендую! Я попросту отмечаю: не нужно иметь мотивацию, с которой многие люди принимают наркотики, потому что эта мотивация в духовном смысле вас ни к чему не приведет.

Наша мотивация для медитации на самом деле очень важна; вы заметите, что в начале каждой из своих лекций по Дхарме я в начале провожу зарождение благой мотивации. Заметили ли вы это вчера вечером и сегодня? Вы заметите, что я всегда это делаю: нам нужно начинать с установления своей мотивации, дабы удостовериться, что наши действия становятся добродетельной активностью, ведь без хорошей мотивации мы можем заниматься чем-то, что выглядит как духовная практика, но на деле духовной практикой может не являться, потому что духовная практика – это не то, как мы выглядим перед группой людей; духовная практика происходит внутри, и мы единственные – помимо существ с высокими реализациями – кто знает, практикуем ли мы на самом деле или нет.

Поэтому мы и не можем судить об уровне достижений – собственном или чужом – на основе внешних видимостей, ведь не так-то сложно – во всяком случае, на какое-то время – притвориться человеком святым: подделывать святость какое-то время, пока вы не выйдете из себя и образ не рухнет. Какое-то время вы можете говорить: «Аааах, вы задаете мне вопрос? Позвольте я выйду из своей медитации. Я пребывала в самадхи, общаясь с Богом, Буддой и Иисусом. Ах!». Какое-то время мы можем притворяться, но в конечном итоге проявляется реальное содержимое нашего сердца, правда? Мы раздражаемся, мы поддаемся дурному настроению, мы виним в своих проблемах других людей, нас захватывают страсть и желание, и тогда мы говорим: «Добудьте мне это, дайте мне то, хочу это, хочу то». В конечном итоге наш фасад рушится, и именно поэтому я говорю, что суть в не том, чтобы действовать как святые, а в том, чтобы преобразить свое сердце и освободить свой ум от неведения, гнева и привязанности; развить любовь, сострадание, мудрость, терпение, терпимость, медитативную устойчивость – всевозможные благие качества.

Подлинное наличие такой мотивации – нечто чрезвычайно важное для вашей практики медитации, потому что утверждается, что последствия действия в первую очередь зависят от мотивации;  так что если вы выполняете сессию медитации, а мотивация ваша в том, чтобы развить особые способности, чтобы очень прославиться, это мотивация очень мирская; и потому следствия вашей сессии медитации максимум таковыми и будут – но при этом вы, возможно, создадите неблагую карму, потому что мотивация на деле завязана на привязанности к личным прибыли и славе.

Три высших уровня мотивации
Другой вариант – продвигаться в медитации – медитировать – с мыслью «Я хочу создать причину для благого перерождения» – и это, с точки зрения нашей мотивации, шаг вперед. Мы всё еще думаем о себе, но сосредотачиваемся на нашей будущей жизни, и это нечто, к чему довольно важно готовиться. Если мы медитируем с мотивацией, направленной на подготовку к нашей будущей жизни, то сможем к ней как следует подготовиться.

Затем мы можем еще больше улучшить свою мотивацию и медитировать с мотивацией о достижении освобождения из циклического существования, и это мотивация очень возвышенная, благородная, потому что мы устремляемся к тому, чтобы навсегда освободиться от всех проблем циклического бытия и ради этого постичь природу реальности. Это мотивация довольно необычайная и очень добродетельная; если мы зарождаем подобную мотивацию, то постепенно, посредством практики пути, сможем достичь освобождения.

Далее, сверх того, мы также можем медитировать на побуждении достичь полного просветления ради блага всех живых существ – и это лучшее побуждение, лучшая мотивация из всех, поскольку наш ум по-настоящему полон любящей доброты и сострадания к другим и мы хотим дойти в развитии до полноты нашего потенциала, чтобы наиболее эффективно приносить пользу другим. Если мы медитируем с такого рода мотивацией бодхичитты, желанием обрести полное просветление, чтобы суметь принести пользу всем живым существам, наша мотивация приведет к этому благородному результату: полному просветлению.

Именно поэтому в начале сессий медитации мы всегда уделяем время своей мотивации и сознательно взращиваем благую мотивацию: она повлияет на то, каким окажется реальный результат наших медитаций.

Обучаться у квалифицированного учителя
Еще одна вещь, которую важно знать о медитации – то, что очень важно учиться медитации у кого-то, кто знает, как медитировать. Я это упоминаю, потому что «медитация» теперь стала словом очень модным, стала частью общепринятой культуры. О медитации пишет журнал «Тайм». Тем не менее, у людей о медитации всевозможные странные представления; они говорят: «О, если хочешь помедитировать, закрой глаза и затем представь, что ты – тот совершенный человек, которым жаждешь быть»; поэтому вы закрываете глаза, и «Вот она я, такая умная, такая талантливая, очень привлекательная, очень богатая; я с очаровательным принцем на исключительных каникулах». Вы выстраиваете эту невероятную визуализацию всего, чего когда-либо в жизни желали – и некоторые люди думают, что это медитация! Я это называю «грезами».

Именно поэтому я и говорю, что нам нужно изучить, что такое медитация, – в противном случае люди, которые говорят о медитации с точки зрения «помоги себе сам» и внутреннего развития, будут направлять вас в какой-нибудь сходной визуализации, которая, по сути, является мечтаниями и привязанностью.

Другие люди считают: «Что ж, мне не нужно даже учиться медитировать – я просто сяду и закрою глаза, и пусть что проявляется, то и проявляется». Боже, что же получается, когда вы садитесь и закрываете глаза – какого рода мысли приходят вам на ум? Не знаю, как у вас, но если у меня нет никаких инструкций, вот к каким вещам направляется мой ум: «что на обед?», «почему меня кто-то подверг критике? мне не нравится, что люди меня критикуют»; «хм, очень хорошая одежда, может, мне следует выбраться и купить себе новых шмоток»; «на какой фильм я хочу сходить в субботу вечером?». Видите, такие вот жизненно важные, потрясающие мир вопросы приходят вам на ум, когда вы просто закрываете глаза. Это, опять же, не медитация – это просто грезы, которые ничего хорошего не порождают, потому что вы на самом деле не знаете, что такое медитация и не знаете техник для работы со своим умом, не знаете, что вы на самом деле в медитации должны осуществлять.

Отсутствие мыслей
Важно не просто учиться медитации, а учиться ей у кого-то, кто по-настоящему правильно понимает, что это такое, потому что некоторые люди думают, что медитация – это просто изгнание всех мыслей из ума. Сколько-то людей считает: «Ах, что нужно делать, когда медитируешь? Сесть и перестать думать. Совершенное самадхи – это когда в уме нет мыслей».

Что ж, я бы спросила: что добродетельного в том, чтобы не иметь в уме мыслей? Почему это добродетельно, как это ведет к счастью – простое пресечение всех мыслей?

Что в этом добродетельного? Считаем ли мы полностью просветленными коров? Хотим ли мы стать подобными корове? Если мы медитируем с целью просто отбросить все мысли, то очень запросто можем в итоге переродиться коровой, которая не думает.

Важно знать, что такое медитация. Когда мы говорим об отсутствии мыслей в медитации, то подразумеваем избавление от всех трепливых мыслей, всех дискурсивных мыслей, всех состояний ума, что говорят: «Что на обед?», «Хочу это», «Мне нравится это», «Не люблю то», «Почему мой брат делает это, а моя сестра – то», «Хочу дать Джорджу Бушу совет о том, как управлять страной»; «Мне нужно пропылесосить пол и вымыть машину», «Что делать на работе» – от всех тому подобных мыслей. Эти мысли из своего ума мы хотим изгнать.

Медитация, однако, не подразумевает, что мы полностью пресекаем ВСЕ мысли, потому что определенные мысли могут быть для нас в начале практики важны. К примеру, сейчас, когда мы слушаем буддийские учения, в этом задействован концептуальный ум, не так ли? Каждый раз, когда вы используете язык, присутствует концептуальный ум, и он подразумевает, что я говорю, вы думаете, и я думаю – однако здесь, изучая то, что такое медитация, мы используем некий добродетельный мыслительный процесс, который является позитивным; нам не следует изгонять из своего ума эти мысли. Нам необходимо научиться мыслить созидательно; нужно различать добродетельные мысли и недобродетельные мысли, а это мы делаем посредством мышления.

Применение созидательных мыслей
Это очень, очень важно, потому что если мы этого не поймем и будем думать, что в медитации нужно лишь перестать думать, то в медитации думать не будем – но завершив её, все равно будем совершать всевозможные неблагие действия. Поэтому в медитации мы на деле стараемся научиться мыслить правильно, и потому мы думаем.

Мы можем размышлять над своими действиями: «Что я сегодня совершил? Какие  у меня были побуждения? Совершал ли я какие-либо из десяти недобродетельных действий? Если да, то мне нужно немного позаниматься очищением». Или же мы пытаемся медитировать над развитием любви и сострадания; когда мы медитируем на любви и сострадании, нам необходимо мыслить – по крайней мере, в начале – ведь любовь – это желание, чтобы живые существа обладали счастьем. Чтобы породить любовь, нам нужно представлять, что живые существа счастливы, и думать об этом, а для этого нам, на самом деле, нужно уделить какое-то время размышлениям над тем, что такое счастье. Что мы называем счастьем, которого всем живым существам желаем? Чтобы разобраться в том, что такое счастье, нужна мысль. Это добродетельный вид мысли, который мы используем, занимаясь медитацией на любящей доброте или медитируя на сострадании.

Сострадание – это желание, чтобы живые существа были свободны от страданий. Что ж, чтобы медитировать на сострадании, мы не просто сидим и бубним «Сострадание, сострадание, сострадание, сострадание» – потому что от этого сострадание в нас не зародится. Нам нужно действительно поразмыслить над тем, что такое страдание и тем, почему мне следует желать живым существам свободы от страданий. Что, на самом деле, такое «страдание»? Ведь страдание – это не просто головная боль или боль в животе; у страдания, которое на пали и санскрите называется «дуккха«, есть очень, очень глубокий смысл, и потому нам нужно слушать учения и думать о них, размышлять над ними, и тогда, в тот момент, мы сможем сострадание взрастить.

Понимаете, к чему я клоню? Нам нужно научиться мыслить благотворно и мыслить реалистично; не просто отключать ум и вырубаться – ведь если мы не разовьем мудрость относительно того, как хорошо жить, то просто будем непрерывно совершать множество вредоносных действий, которые, в соответствии с законом кармы, приведут в будущем к страданиям. Поэтому, как я говорила, медитация – это не просто закрыть глаза и унестись в страну «ля-ля». Знаете, что это? Там живет Питер Пэн. Вы просто отъезжаете: «Ах.. ля-ля…». Так вот, медитация не такова: когда мы медитируем, то должны быть способны по-настоящему предстать перед собой лицом к лицу.