Статья из журнала Shambhala Sun, сентябрь 2006

Слово «осознанность» стало весьма модным, отмечает американская буддийская монахиня Тубтен Чодрон, но люди интерпретируют его по-разному. Хотя осознанность применительно к каждому кусочку пищи, что вы съедаете, и является стоящей практикой, осознанность, что ведет к просветлению, гораздо сложнее.

Одна из посетительниц Аббатства Шравасти любезно сделала для наших гостей знаки-указатели. Рядом со стойкой с чаем она написала: «Пожалуйста, вытирайте пролитое. Спасибо за вашу осознанность». Знак на двери гласил: «Пожалуйста, прикрывайте дверь тихо. Спасибо за вашу осознанность». Я стала задаваться вопросом о том, что же она понимала под «осознанностью». Судя по всему, «осознанность» стала одним из модных буддийскийх слов (вроде слова «карма»), которые многие используют, но мало кто понимает.

Затем я прочла статью, в котором осознанность прилагалась к поеданию апельсина – уделению внимания его сладости, его текстуре и опыту его поедания. В групповом обсуждении я услышала, как слово «осознанность» использовали, чтобы описать опыт наблюдения за играющим внуком и наслаждения мгновениями радости. Другой человек использовал его, подразумевая осознавание происходящего в нынешнем мгновении: «Я осознавал возникновение гнева. Я осознавал намерение произнести гневные слова. Когда я их произносил, то присутствовал в настоящем мгновении, не отвлекаясь и осознанно». Также доводится слышать о том, что осознанность помогает справляться с хронической болью.

Хотя некоторые из этих примеров – это правомочные и полезные применения практики осознанности, ведут ли они к просветлению? Являются ли они примерами осознанности как она понимается в традиционных буддийских текстах, где осознанность является сущностным компонентом пути к освобождению?

«Осознанность» – комфортное для американцев слово, а «отречение» нет. «Отречение» вызывает образ жизни в холодной, мокрой пещере, употребления пресной пищи, жизни без спутников и телевизора, айподов, мобильных телефонов, компьютеров, кредитных карт и холодильника. В нашей потребительской культуре отречение воспринимается как путь к страданию. Как и осознаннность, отречение в Америке понимают не слишком хорошо.

Отречение, как его определил Будда, есть решимость освободиться от дуккхи, неудовлетворительных условий и страданий циклического бытия. Отречение – это решимость отказаться не от счастья, а от страдания и его причин.

Поскольку наши умы затянуты облаками неведения, мы часто лишены ясного понимания дуккхи и её причин. Решение – в том, чтобы ясно (не избегая, не отрицая и не обеляя) увидеть ситуацию, в которой мы находимся, осознавать то, каковым всё на самом деле является. Это требует некой доли честности, бросающей вызов тому, как мы о себе думаем.

В Випалласа-сутре Будда описал четыре основополагающих способа, которыми мы ошибочно осмысляем свой опыт. Они известны как четыре умственных искажения  – «искажения», потому что вещи постигаются в ключе, противоположном тому, каковыми они реально являются.  Четыре искажения таковы:

1. воспринимать непостоянное как постоянное.
2. верить в то, что вещи, что по природе неудовлетворительны или суть страдание (дуккха), приносят счастье.
3. считать непривлекательное привлекательным, и
4. цепляться за вещи, что лишены самости или неотъемлемой сущности.

ВОСПРИНИМАТЬ НЕПОСТОЯННОЕ КАК ПОСТОЯННОЕ
Проснулись ли мы сегодня утром с мыслью о том, что стали на день старше и на день приблизились к смерти? Хотя на интеллектуальном уровне мы и можем знать, что наше тело стареет мгновение за мгновением, на более глубоком уровне нам кажется, что тело будет существовать вечно, а смерть к нам на самом деле придет – во всяком случае, не скоро. Это отношение – это пример цепляния за тело как за нечто постоянное. Подобным образом мы воспринимаем свои отношения как нечто фиксированное, а когда близкий нам человек умирает, испытываем шок. Мы хотели всегда быть с ним вместе и цеплялись за надежду о том, что так и будет.

Мы можем научиться справляться с непостоянством достойно, но происходит это лишь тогда, когда нам удается распознать ошибочные идеи о постоянстве и памятовать о преходящей природе людей и вещей.

ВЕРА В ТО, ЧТО ВЕЩИ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНЫЕ ПРИНОСЯТ СЧАСТЬЕ
То, что приносит нам удовольствие, так приносит и проблемы: идеальный партнер нас бросает; любимый ребенок бунтует; повышение, поднимающее наш статус, также увеличивает и число часов, которые мы тратим на работу. Удовольствия циклического существования непрестанно нас подводят, но мы всё продолжаем к ним возвращаться за добавкой, думая, что уж в этот-то раз добьемся устойчивого счастья. Мы похожи на игроков в азартные игры, уверенных, что следующий бросок костей принесет им состояние – словно наркоманы, жаждущие очередной дозы.

Памятуя о втором искажении, мы осознаем, что большинство идей о счастье, которым нас научило общество и которым мы научили своих детей, попросту не соответствуют истине. Долгосрочное счастье нам нужно искать посредством устранения реальных причин страдания – омрачающих эмоций и действий (кармы) что ими мотивированы.

СЧИТАТЬ НЕПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ
Мы цепляемся за привлекательность наших собственных тел и тел других. «Прекрасное тело» – это один из наших любимых объектов цепляния. Однако если тело столь привлекательно, почему мы прилагаем так много усилий, чтобы его изменить? Мы отчаянно пытаемся заставить тело выглядеть получше: красим волосы, набираем или сбрасываем вес и носим одежду, которая подчеркивает определенные части нашего тела. «Оставаться молодыми» в нашей стране – большое коммерческое начинание. Что, однако, выходит, если мы сонастраиваемся с реальностью? Мы стареем. Можем ли мы научиться радоваться с морщинистой кожей, седыми волосами (или без волос), нехваткой сексуального интереса и обвисающими мышцами? Старение не обязательно должно быть расстраивающим – таковым его делает наше ошибочное представление.

ЦЕПЛЯНИЕ ЗА ВЕЩИ, ЛИШЕННЫЕ НЕОТЪЕМЛЕМОГО «Я»
Самое вредоносное из искаженных воззрений видит в теле и уме «я». Мы думаем и ощущаем, что здесь есть некое реальное «я», и что я – самое важное из «я» в мире: мое счастье важнее всего, а страданиям моим нужно положить конец в первую очередь. Мы создаем образ человека, а затем с одержимостью относимся к жизни в соответствии с этим порождением: притворяемся теми, кем себя считаем. На поверхностном уровне, однако, многие из наших мыслей о себе неверны: мы не являемся неотъемлемо уродливыми, прекрасными, одаренными, недостаточными, ленивыми, глупыми, неспособными – или соответствующими любым иным чарующим или принижающим качествам, которые мы себе приписываем.

Мы не только верим, что наши тело, ум и жизнь контролирует (или должно контролировать) некое реальное, устойчивое «я»; мы также верим, что другие люди и объекты аналогичным образом обладают неким обнаружимым существованием. Мы верим в то, что вещи существуют в том ключе, в котором видятся. Таким образом, мы верим, что кто-то, кажущийся врагом, неотъемлемо гадок и опасен. Мы боремся, чтобы защитить свое имущество как «мое». В силу неведения, что навешивает на бессамостные и изменяющиеся явления ярлык устойчивой и неизменной сущности, возникает сонм омрачающих эмоций и мы подпадаем под влияние страстного желания, страха, враждебности, тревожности, возмущения, высокомерия и лени.

С осознанностью относительно противоположностей четырех искажений – непостоянства, неудовлетворительности, непривлекательности и бессамостности – мы ясно видим, какие проблемы порождают четыре искажения, и возникает мощное желание от них освободиться. Это и есть отречение.

Такого рода медитация придает нам отвагу и способность противодействовать своим привычным, эгоцентричным моделям. Оглядываясь вокруг, мы видим, что все остальные существа в точности подобны нам в желании счастья и жажде быть свободными от страданий, и потому возникает альтруистическое намерение трудиться ради их блага. Осознанность относительно пользы лелеяния других открывает наши сердца для подлинных любви и сострадания. Наша глубокая взаимосвязь с другими порождает намерение устранить из их умов все завесы и безгранично развить наши способности – то есть стать буддой – чтобы принести другим пользу. Именно так осознанность и ведет к освобождению.
____

Тубтен Чодрон – родившаяся в США монахиня тибетской традиции и настоятельница Аббатства Шравасти – буддийского монастыря рядом со Спокейном, штат Вашингтон. Её недавно опубликованная книга называется «Взращивание сострадательного сердца» (Snow Lion Publications).